День первого одиночного полета в космос русской женщины-космонавта // Интервью Дмитрия Рогозина Комсомольской Правде
58 лет назад, 16 июня 1963 года, с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Восток», которая вывела на орбиту вокруг Земли космический корабль «Восток-6», впервые в мире пилотируемый женщиной-космонавтом Валентиной Терешковой. Ее позывной — «Чайка»!
16 июня 1963 года первая в мире женщина-космонавт совершила одиночный полет в космос. Это достижение принадлежит Валентине Владимировне ТЕРЕШКОВОЙ, Герою Советского Союза, кандидату технических наук, профессору Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е.ЖУКОВСКОГО, генерал-майору авиации.
Свой космический полёт Валентина Владимировна совершила на космическом корабле «Восток-6», её полет продолжался почти трое суток. Старт был осуществлен на Байконуре в 12 часов 29 минут 51 секунду. Продолжительность полёта составила 2 суток 22 ч. 50 мин., дальность - 1 млн. 971 тыс. км.
В.ТЕРЕШКОВА на корабле «Восток-6» совершила 48 витков вокруг Земли. Параметры орбиты корабля: в перигее - 180,9 километра, в апогее - 231,1 километра, период обращения - 88,304 минуты. Вес корабля - 4713 килограммов. Одновременно на орбите находился космический корабль «Восток-5», пилотируемый космонавтом Валерием БЫКОВСКИМ.
Во время полета первая в мире женщина-космонавт вела бортовой журнал и делала фотографии горизонта, которые позже были использованы для обнаружения аэрозольных слоёв в атмосфере.
К сожалению сейчас практически все СМИ, ТВ, и-нет платформы захвачены пучеглазыми карликами сиона и эта нечисть сионизма-содомии вбрасывает фейки и ложь, замалчивает достижения Русского Мира в Космосе!
Сегодня, такой День, День первого полета женщины космонавта в Космос, русской женщины, но СМИ в России стараются умолчать про этот День Космических свершений Русского Мира!
И конечно сионисты-содомиты засевшие в СМИ и на ТВ России тупо лгут о многом, поэтому нужно использовать информацию не из газетенок сионизма-педерастии в России, не их ТВ каналы, а именно официальные сайты, как например - Роскосмос!
Далее интервью Дмитрия Рогозина Комсомольской Правде, прочитав которое Вы узнаете, что сионские газетенки и ТВ тупо лгут со своими свиными рылами в калашный ряд!
Эксклюзивное интервью генерального директора Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрия Рогозина обозревателю «Комсомольской Правды» Александру Милкусу на международной конференции GLEX-2021.
***
Про кино на орбите
— Дмитрий Олегович, режиссеру Климу Шипенко и актрисе Юлии Пересильд уже шьют скафандры на предприятии «Звезда». А споры — нужно ли им лететь на МКС, стоит ли тратить на проект бюджетные деньги — не утихают. Поясните, почему вы так упорно поддерживаете этот проект?
— Расскажу историю, которую никто не знает. «Комсомолке» выдам ее, вы же любите такие факты. В начале 2020 года к нам обратился американский кинорежиссер Даг Лайман. Он снимал много известных голливудских фильмов, в том числе «Мистер и миссис Смит». Этот режиссер очень интересно работает со многими звездами кинематографа США. В том числе с Томом Крузом. Они попросились приехать, ознакомиться с нашими возможностями по обеспечению съемки фильма непосредственно в космическом пространстве. Мы их группу приняли в январе прошлого года, показали сборочные цеха ракетно-космической корпорации «Энергия». И американские кинематографисты были в полном восторге от того, что они увидели. Сказали, что они хотят лететь именно на нашем российском «Союзе», показать его уникальные возможности, то, как инженеры его доводят до совершенства даже в условиях, когда было проведено несколько модернизаций. Мы хотели с американцами показать возможности съемок в Центре подготовки космонавтов легендарном — ЦПК им. Гагарина, и многое другое.
Для нас этот проект тоже оказался очень интересным. Возможность рассказать правду о российской космонавтике. Кино давно превратилось в мощнейший элемент пропаганды. Как покажут в кино, так, оказывается, и было, считают очень многие. Когда мы видим, что в западном кинематографе вдруг появляются картины, которые прямо противоречат истине и исторической правде, это вызывает у нас колоссальное негодование. А это было сколько раз.
Вспомните «Армагеддон». Неплохой фильм с Брюсом Уиллисом, где советский космонавт Андропов показан в ушанке с разводным ключом. Это был явно уничижительный плевок, который мы восприняли, как люди благородные, как глупую шутку и посмеялись над американцами. Но самом деле это сделано специально. Возьмите фильмы про войну, как они показывают нашу роль. Роль нашего народа — ноль. Оказывается, войну с Гитлером выиграли какие-то десантники американо-британские, в лучшем случае, а роли советского народа, который потерял 27 миллионов человек погибшими — ее нет вообще.
Кино давно стало пропагандой. Если кто-то этого не понимает, то он не понимает ничего. Мы согласились с предложениями американских кинематографистов начать съемки этого фильма. Однако в марте мы узнали о том, что некие политические силы запретили американским киношникам делать этот уникальный проект. Им было сказано, к кому надо им пойти и у кого надо снимать. И чей корабль надо снимать. Несмотря на то, что это все будет и дороже, и хуже, и более рискованно.
После этой истории я понял, что космос — это и есть политика большая. И кинематограф не может быть оторван от нее как нечто смешное, циркообразное, несущественное и прочее. Именно тогда и появилась идея, что кино надо снять. Надо это кино посвятить не истории вопроса, не советской космонавтике. Есть фильмы «Время первых», «Салют-7». Но они об истории, о прошлом, о выдающихся достижениях. Можно спорить, как это сделано в кино. И у меня тоже есть вопросы к этим фильмам. Но на самом деле они все обращены в прошлое.
А о том, что из себя сегодня представляет российская космонавтика, которую пытаются унизить, прямо говорю, особенно после запуска Crew Dragon. А сейчас полетит у американцев Boeing...
Вместо того чтобы друг друга поддерживать, мы видим, что наш профессиональный альянс, в том числе с американцами, силами околополитическими воспринимается как то, что необходимо разрушить. Мы не дадим это разрушить. И мы не позволим никогда поставить под сомнение колоссальные технические возможности нашей транспортной пилотируемой системы. Именно о современной системе мы и хотим сделать проект. Да, он будет иметь мощный пропагандистский смысл. Именно поэтому я однозначно за это. Я не хочу уступать ни грамма тем, кто пытается выступать в роли русофобов.
Договоренность наша с Первым каналом состоит в том, что они делают не только фильм, в том числе с элементами съемки в российском сегменте МКС. Но они делают целый цикл передач, которые выйдут на Первом канале, где раньше у нас не было возможности освещать нашу работу. И эти передачи будут посвящены реально тем самым людям, которые делают это чудо — пилотируемую космонавтику России. Это инструкторы ЦПК, это летчики-космонавты, это инженеры и конструкторы РКК «Энергия», РКЦ «Прогресс», ЦЭНКИ (входят в состав Госкорпорации «Роскосмос») и так далее. Даже стартовики на космодроме. Мы все это хотим показать. Как эта машина работает.
И в этом смысле это не киношники какие-то летят на халяву, как некоторые пишут в СМИ. Те кто так пишет либо все прекрасно понимают, но пытаются подыграть нашим противникам, либо просто не разобрались в этом вопросе. Тогда не надо их обвинять. Это важнейший проект.
Финансируется он следующим образом. Сама миссия на МКС укладывается в нашу обычную программу полета. То есть мы в любом случае должны в октябре отправить корабль, который сменит другой корабль, увеличив тем самым его ресурс на орбите. И будет смена командиров экипажа. По большому счету, кинематографисты летят, извините, как «зайцы». Их просто подсаживают на этот корабль. Это не требует дополнительных расходов.
— Но мы тогда не меняем космонавта Петра Дуброва. И он остается еще на полгода...
— А мы и не меняем Петра Дуброва. Потому что он должен лететь в длительную командировку. Это колоссальный для нас другой эксперимент, который полностью поддержан академиком Олегом Орловым, директором Института медико-биологических проблем. Мы хотим переходить от полугодовых к годовым экспедициям. После Петра Дуброва пойдут и другие годовые экспедиции. Это важно. Нам надо сейчас проводить эксперименты. Они были в советское время. Но колоссальное количество технологий уже утеряно. Нам надо готовить экипажи для длительных космических переходов. Поэтому Петр Дубров фактически первооткрыватель этих длительных экспедиций.
— Поляков был почти 440 дней. Это 1994 год.
— Я про то и говорю. Эти экспедиции были в советское время.
— Михаил Корниенко был.
— Но прошло уже двадцать лет после этих экспедиций...
— Корниенко и Скотт Келли почти год летали в 2016 году...
— Мы говорим о стабильных операциях, которые будут проводиться в рамках годовых экспедиций. Это теперь будет поставлено на поток, с соответствующей системой медико-биологических исследований. Годовые экспедиции — это то, что нам необходимо. Здесь просто сочетается несколько факторов в рамках одного проекта.
Сделать честное настоящее кино, которое будет снято не с помощью эффектов, а люди будут понимать, что так оно и есть. И они будут видеть то, что люди реально испытывают, а не то что надумано, придумано, вот эти все фальшивые эмоции. В том числе наши эмоции, когда мы будем отвечать за подготовку этого запуска.
Во-вторых, это длительная экспедиция Дуброва, которая будет иметь дальнейшее продолжение, будет поставлена на поток.
Третье. Это, безусловно, сам по себе эксперимент, связанный с подготовкой экипажа в течение четырех месяцев, а не шести, как раньше. При этом мы подтверждаем, что мы обеспечиваем полную безопасность. То есть эта программа не сокращенная, она целевая программа, отработанная, просто мы ее сумели сжать до четырех месяцев. А это нам крайне может пригодиться в случае развития нештатной ситуации, необходимости отправки какого-то специалиста, которого нет на орбите и нет в отряде космонавтов.
По сути дела, нам надо научиться готовить за короткий период специалиста своего дела — врача, сварщика, астронома, биолога, кто может потребоваться оперативно, непредсказуемо на орбите, и того, кто должен быть подготовлен с тем, чтобы полностью обеспечить безопасность этой операции на орбите.
Про увольнение знаменитого космонавта
— Ходят слухи, что в связи с проектом «Вызов» уволен с поста исполнительного директора Госкорпорации «Роскосмос» Сергей Крикалев.
— Я не знаю, кто стоит за этой спекуляцией, которая вброшена в СМИ, но она не соответствует действительности ни на один процент. Расскажу, почему.
Во-первых, Сергей Константинович Крикалев никогда не выступал против этого проекта. У него были в ходе внутренних наших дискуссий вопросы, которые он ставил. И у нас есть такие вопросы. Мы это живо обсуждали. Мы обсуждали риски, возможность компенсации рисков. У каждого полета есть свои риски. Это не обычный полет. Конечно, такая живая дискуссия у нас постоянно шла.
Но так, чтобы Сергей Константинович когда-нибудь категорически выступил против и сказал, что через мой труп, такого не было никогда. Это знает весь коллектив. Все те люди, которые собираются на совещаниях. Это выдумка журналистов, которую я сейчас хотел бы опровергнуть.
Второе. Речь сейчас идет в целом о дальнейшей реорганизации структуры государственных корпораций. Мы укрупняем ряд направлений нашей деятельности. И приказ, в рамках которого в том числе речь шла и о подразделениях по пилотируемому космосу, звучит следующим образом. Департамент специальных автоматических комплексов, то есть те комплексы, которые остаются в интересах не Роскосмоса, а, допустим, Министерства обороны, теперь будет переподчинен от заместителя генерального директора Фролова — заместителю генерального директора Хайлову. Департамент стратегического планирования переподчинен непосредственно первому заместителю генерального директора Овчинникову, в части, касающейся формирования долгосрочных федеральных космических программ. А в части работы по теме «Млечный путь», это мониторинг космического пространства, — исполнительному директору по науке и перспективным технологиям Блошенко.
Управление делами переподчинено теперь департаменту инфраструктурных проектов, создан административный департамент. Служба цифрового развития отрасли переподчинена непосредственно генеральному директору. А департамент пилотируемой программы переподчинен исполнительному директору по науке и перспективным технологиям, в силу того, что нельзя развивать науку, эксперименты, которые все сосредоточены в комиссии по выработке, разработке экспериментов на борту МКС. Эту комиссию возглавляет Александр Витальевич Блошенко, а сама пилотируемая программа была в другом подразделении. Из-за этого у нас возникали часто эти проблемы. Поэтому сейчас это все собрано, это некоторая внутренняя трансформация, которая не имеет никакого отношения к каким-то там проблемам конкретных людей.
В ближайшее время мы хотим реализовать идею Сергея Константиновича. Она в следующем. Создание эксплуатирующей организации для Международной космической станции. В чем проблема? Сегодня РКК «Энергия», которая изготавливает сами модули, корабли «Союз-МС», массу оборудования для МКС, она же является и эксплуатирующей организацией для российского сегмента МКС. Это неправильно. Получается, что тогда мы создаем ситуацию, когда у нас одна организация — «Энергия» — становится заинтересованной в большей степени в процессе, чем в результате.
В состав такой организации войдет и ЦУП, который сейчас в составе ЦНИИмаша — ведущего нашего головного института. И ЦПК, и ряд других подразделений, в том числе тех, которые находятся в «Энергии», та же оперативная группа ГОГУ. Я уважаю Сергея Константиновича. Это заслуженный летчик-космонавт, Герой Советского Союза, Герой России. В каком качестве и на какой должности продолжит работу Крикалев в Роскосмосе мы решим на следующей неделе.
Меня поразило, что во многих СМИ написано по поводу того, что из корпорации ушел последний космонавт. Это даже не смешно.
Вчера перед отлетом в Санкт-Петербург мною подписан очень важный приказ в развитие того решения, которое было принято 12 апреля президентом, по повышению денежного содержания отряда космонавтов. Я очень благодарен президенту, что он так внимательно отнесся к моему с Кононенко (Олег Кононенко — летчик-космонавт, командир отряда космонавтов — Ред.) письму. Мы обращались по поводу того, что надо уравнять хотя бы с европейскими астронавтами наших космонавтов. Работа очень рискованная. И президент нас поддержал.
В воскресенье обнародовано решение правительства выделить дополнительные средства из Резервного фонда. И они будут добавлены к субсидии. А уже со следующего года это будет плановая субсидия, увеличенная на сумму, которая необходима для повышения содержания космонавтов. По некоторым категориям — до 70 % у них растет базовая ставка. Это замечательно.
Вчера я подписал еще одно решение. Их даже два приказа. Первый — о создании отдела специальных экспертиз пилотируемой космонавтики, в рамках научно-технического совета Роскосмоса, куда войдут все члены отряда космонавтов. Они со вчерашнего дня стали нашими представителями, своеобразной военной приемкой, как госзаказчика на предприятиях. Теперь все космонавты будут закреплены за конкретными предприятиями и будут выполнять там роль экспертов, контролирующих ход создания ракетно-космической техники в интересах пилотируемого космоса. Это «Энергия», Лавочкина, Институт медико-биологических проблем РАН (ИМБП), самарский «Прогресс» и ряд других предприятий...
— ИМБП не подчиняется Роскосмосу.
— Но является нашим ведущим партнером, близким другом, с которым мы взаимодействуем. Мы рассматриваем это так называемое неподчинение как формальную сторону, когда мы подчиняемся друг другу. Являемся глубокими партнерами. С ИМБП вопрос давно согласован. Оформление членов отрядов космонавтов в рамках НТС Роскосмоса означает возможность решения второго вопроса, который связан с денежным содержанием отряда космонавтов. Это медицинское страхование. Теперь они получат медицинскую страховку, которую имеет руководство Роскосмоса.
— Члены отряда космонавтов — не важно, летавшие или не летавшие?
— Да, все.
— Как только ты прошел общекосмическую подготовку, сдал экзамены, зачислен в отряд действующим...
— Да. У нас более 30 человек в отряде. Они все будут на этой неделе оформлены.
И второй вопрос. Я назначил Олега Дмитриевича Кононенко специальным представителем генерального директора по пилотируемой космонавтике. Он возглавит этот отдел как командир отряда. И одновременно будет выполнять ряд функций, обеспечивающих для меня дополнительный коллективный контроль со стороны отряда хода создания ракетно-космической техники.
— По сути дела, он — сотрудник Роскосмоса теперь?
— По сути дела, теперь и командир отряда, и космонавты становятся сотрудниками НТС Роскосмоса.
— Вы на ПМЭФ сказали, что Кононенко будет первым заместителем командира ЦПК...
— Совершенно верно. Он также будет назначен в ближайшее время заместителем руководителя ЦПК по летной подготовке.
— Большая нагрузка...
— Все, что связано с нагрузкой на отряд космонавтов, все согласовано персонально с каждым космонавтом. Все вписано в график их работы. Это учтено нами совместно с ЦПК. Да, это сложно, но это здорово. Космонавт не будет пассивным наблюдателем того, какая техника будет создаваться. Он будет принимать непосредственное участие, высказывать свое мнение конструкторам, инженерам, для того, чтобы это мнение было учтено. И с точки зрения эргономики, вопросов безопасности, упрощения этой связи, интерфейса между человеком, управляющим кораблем, и самим кораблем. Это крайне важно, когда мы создадим корабль «Орел», когда будут создаваться лунные взлетно-посадочные комплексы. Это кардинальное, очень серьезное изменение во взаимоотношениях между отрядом космонавтов и Роскосмосом.
По большому счету ЦПК сегодня состоит из двух групп людей. Первая группа — это учителя, вторая группа — это ученики, включая играющего тренера — командира отряда, если так можно объяснить. Сейчас все, что я сделал, я усилил резко роль отряда. Они фактически стали членами руководства, представителями руководства Роскосмоса на предприятиях.
Отряд спецпредставителей Роскосмоса
— Я помню, космонавт Александр Серебров мне рассказывал, как он приходил на предприятие, изучал новый модуль и объяснял: иллюминатор не тут, ручки не здесь, это не так. Теперь так же будет?
— Логика моя в чем. Мы же долго смотрели, мусолили этот вопрос. Было предложение: а давайте просто трудоустроим ребят, космонавтов, на предприятиях. Нет, тогда они станут сотрудниками, зависимыми от директоров. И это не решает вопроса. И мы искали, как нам обеспечить так, чтобы все-таки они вошли, по сути дела, в команду самого Роскосмоса, как головной компании. И мы нашли вариант создания специального отдела, где они на символических ставках, но уже будут фактически нашими сотрудниками. При том, что мы подняли им зарплату, что тоже решает значительную часть этих вопросов. А страховка снимает проблему семей.
Командир отряда становится, по сути дела, моей правой рукой. Я сейчас говорю не про Кононенко, а в целом про командира отряда. Олег улетит когда в экспедицию, будет замена. Но это тоже очень важно.
Теперь второй шаг: как нам организовать ЦПК, чтобы научные сотрудники были заказчиками экспериментов, инициаторами дальнейшей модернизации техники и многого другого.
Именно Харламов (Максим Михайлович Харламов с 1 июня возглавил Центр подготовки космонавтов — Ред.) в этом плане как раз и хорош. Все говорят: ну вот, не назначили космонавта. Не космонавт должен быть во главе этой работы. Космонавт должен быть во главе отряда. И иметь прямой контакт с генеральным директором. А там должен быть специалист, ученый, который плоть от плоти ЦПК.
Про стратегию пилотируемой программы
— В чем новые приоритеты у Роскосмоса? И есть ли они у пилотируемой программы России?
— Пилотируемая программа России находится сейчас на развилке. С одной стороны, мы должны определить, как долго мы будем эксплуатировать МКС. И вопрос этот не только технический, не только связан с состоянием модулей станции, но он связан также с нашими отношениями с американскими партнерами. К сожалению, здесь не все от нас зависит. В НАСА есть масса людей, которые готовы были бы с нами взаимодействовать. Это доказано всей историей контактов. Но я надеюсь, что на встрече Байдена с нашим президентом, как-то эту тему затронут. И будут сняты эти злобные нападки на НАСА, в том числе, чтобы НАСА с нами сворачивало сотрудничество. Это первое.
Второй момент, конечно, связан и с нашими экономическими возможностями по развертыванию национальной орбитальной станции. Это тоже вызов, другой тип пилотируемой космонавтики, это создание станций обслуживания, орбитальной группировки. Станция становится некой платформой-маткой, которая обеспечивает управление всей орбитальной группировкой России. Это очень интересная тема. И тогда космонавты, по сути дела, делают то, что никакая робототехника не сделает. Они будут устанавливать эти аппараты на борту станции, снимать их, проверять их работоспособность по новым технологиям, и так далее. Это совершенно новая, очень утилитарная работа отряда космонавтов, которая потребует и повышения навыков чисто технических, эксплуатационных навыков для новой станции.
Третье — это новый корабль. С его новыми возможностями. Сейчас получается, что у нас корабль будет иметь возможности, превышающие возможности средств выведения. Это парадокс, но так оно и есть. Потому что мы пока не можем сдвинуть с мертвой точки вопрос по ракете сверхтяжелого класса. Но мы готовы к этой работе немедленно приступить. Но не готовы наши партнеры, отвечающие за финансирование этого проекта. В стране сейчас не самая лучшая ситуация, мы это понимаем. Но мы тоже просто боимся опоздать с этим проектом.
Еще раз говорю, корабль строится, но он будет летать на тех ракетах, которые недостаточны для того, чтобы обеспечить демонстрацию всех возможностей этого корабля. Это тоже непростая задача.
Есть уникальная перспектива — это ТЭМ, транспортно-энергетический модуль. Если нам удастся его вывести в 2030 году на орбиту, включить, обеспечить работу его электрореактивных двигателей, его уникальных возможностей по набору скоростей, в том числе по возможности выхода даже за пределы Солнечной системы, то это открывает колоссальные перспективы для отечественной пилотируемой космонавтики. И я не исключаю возможности того, что на этом модуле может быть установлена платформа, по сути дела, элемент орбитальной станции, вместе с пилотируемыми кораблями.
— А это кто будет разрабатывать?
— ТЭМом занимается наш КБ «Арсенал», Центр Келдыша. Вот две организации у нас занимаются. И наши коллеги из Росатома.
Общение с НАСА
— Вы должны сегодня пообщаться с главой НАСА. Первая ли это встреча? Или у вас уже есть конкретика, которую вы собираетесь обсудить?
— У нас с господином Нельсоном пока любовь через письма, как говорится. Я видел его фотографию, он видел мою фотографию. И мы с ним имеем возможность разговаривать по телефону. К сожалению, пока один такой разговор состоялся. Он неплохой, хороший был разговор. Человек сам по себе очень опытный, сам летал. Кстати говоря, именно по программе «Космос для политиков», это программа НАСА. Это говорит о том, что НАСА никогда не выступал за то, чтобы полеты осуществлялись только профессиональными космонавтами. Это большая разница.
— Он тоже готовился месяца четыре.
— Участник космического полета и космонавт — это разница большая, гигантская. Когда у нас начинают говорить, что у нас участники космического полета станут Героями России, мы, конечно, смеемся. Но когда это начинают массово тиражировать, просто понимаем, что какая-то деградация происходит у людей, которые берутся за перо.
Нельсон — человек опытный, осторожный и близко связанный с администрацией Джо Байдена. Поэтому я надеюсь, что его влияние, если он захочет изменить некоторые вещи в наших отношения (а это в его руках) я ему готов с нашей стороны помогать. Если именно такие намерения есть у главы НАСА.
— Можно ли сказать, что развитие российско-американских отношений по пилотируемой космонавтике находится в жесткой связке с санкциями против космических предприятий? Будем ли мы продолжать какое-то сотрудничество, если санкции не будут сняты?
— Комплекс наших отношений гораздо шире, чем отношения в рамках МКС. У нас есть и возможность поставлять двигатели, и, как сейчас стало понятно, заявления американских неких партнеров и политиков о том, что поставки наших двигателей должны быть прекращены, на самом деле подвергаются эрозии в силу того, что у американских коллег проблемы в ракетном двигателестроении. И так быстро отказаться они не могут от прекрасных и очень надежных наших двигателей. Я имею в виду здесь не только РД-180, но и РД-181, который является экспортным вариантом РД-191, применяемого на «Ангаре».
У нас есть много общего и интересного с точки зрения фундаментальных космических исследований. В том числе я надеюсь, мы договоримся по Венере. И у нас есть совпадение огромного интереса к экологическому мониторингу. Поэтому думаю, что это тоже перспективное направление. По сути дела, создать орбитальную группировку, способную засекать СО2, выбросы и прочее, думаю, могут только наши две страны. Я собираюсь с Нельсоном и это обсуждать.
Я готов обсуждать даже этот проект «Вызов». Мы сегодня об этом тоже поговорим с американцами. На предмет того, чтобы их участие в этом проекте сделать гораздо более активным.
— А как они могут в нашем проекте участвовать?
— Предоставление возможностей американского сегмента для съемки. Возможность съемки американского астронавта в этом фильме. Да мало ли что. Это колоссальное поле возможностей. Если есть добрая воля, мы договоримся. Равно как мы готовы поучаствовать в их киношном проекте. Почему не сделать так, чтобы оба проекта сработали на одну цель — показать колоссальные усилия человечества по созданию МКС, по тому, что там удается работать, несмотря на все превратности международной политики. Эта идея может нашим американским коллегам понравиться.
